Ариана Билеран (Ariane Bilhéran), философ, клинический психолог, доктор психопатологии
Аспекты тоталитарного проекта
Тоталитарная структура психического: параноидальный делирий
«Многие утверждают, что невозможно победить тоталитаризм, не поняв его. К счастью, это неправда, иначе наша ситуация была бы безнадежна». (Ханна Арендт, «Природа тоталитаризма», 1953).
В 2020 году я выступила три раза с целью поднять тревогу по поводу возникновения тоталитаризма под «санитарным» предлогом: 13 мая со статьей «Это для твоего же блага… Радикальное зло», 30 августа с текстом «Момент паранойи, диалектика господина и раба», а также на Radio Canada, где я утверждала, что мы оказались не в авторитарной системе, а в тоталитарной, и что мы наблюдаем по всей планете распространение параноидального психоза. В ответ на меня посыпались насмешки и оскорбления, большей частью от тех, кто не может или не хочет слышать о том, что происходит на самом деле (ибо это не в их интересах), говоря, что я преувеличиваю и сама страдаю паранойей.
Однако все мы констатировали, что всего за год наши свободы, завоеванные многовековой тяжкой битвой и ценой крови наших предков, бесследно испарились. Появилась идея «санитарного паспорта», которая была просто немыслимой для большинства еще несколько месяцев назад.
При постановке этого диагноза коллективного безумия я опиралась на свой долгий профессиональный опыт наблюдения за человеческими группами, институциями и предприятиями – в те моменты, когда они превращаются в островки тоталитаризма.
В апреле 2020 года, несмотря на то, что некоторые признаки могли показаться большинству людей незначительными, этих признаков уже было достаточно, чтобы поставить диагноз начала коллективного параноидального психоза. Этими признаками были впадение в отрицание реальности, систематическая ложь, разделение людей по произвольному признаку, фантасмагорическое проецирование будущего, параноидальная интерпретация, мания преследования (в нашем случае преследование вируса – невидимого врага, что является разрешением для преследования людей как носителей вируса), манипуляция масс (террор населения, внушение вины и шантаж), господство санитарной идеологии (и поддерживающей ее пропаганды), а также внедрение специфического новояза для описания «новой нормальности» или «новой реальности», начисто отменившей прежнюю.
Напомню политические критерии тоталитаризма, которые не сводятся только лишь к диктатуре, деспотизму или тирании:
Это монополия масс-медиа и полицейского насилия, централизованное управление экономикой, преследование несогласных и малейшей критики, это система контроля индивидов, побуждение к доносительству, это господство языка концлагеря, насаждающего страх, это политика tabula rasa. Тоталитаризм – это также идеология, основанная на разделении граждан на «хороших» и «плохих», на идее врага – видимого или невидимого, и на понятии «чистоты».
Индивиды организуются согласно психическим структурам, которые выявляют их отношение к реальности, к опыту, к Другому, к Закону, к побуждению, к рациональности. Эти структуры могут претерпевать эволюцию, и это происходит благодаря запоминающимся событиям, в особенности вследствие тяжких травматических воздействий. Это объясняет тот факт, что в «нормальные» времена люди соблюдают фундаментальные моральные табу («не преступи закона», «не убий»), а во времена тоталитаризма наступает дезингибиция (или психическая регрессия), ибо массовая идеология позволяет оправдать отмену антропологических запретов убийства и инцеста, принять отход от запрета на насилие, на котором держится цивилизация.
Многие не знают, что эти психические структуры точно так же распространяются и на коллективы. Существуют «психические персоналии» групп, которые я называю «подвергнувшимися регрессии» – в случае, когда они вдруг впадают в извращенную форму функционирования или, что еще хуже, в параноидальную. Тяжелые нарциссистические патологии, действительно, могут создавать в группах людей патологическое единение, когда между членами группы происходит бессознательное взаимодействие. Это означает, что индивид настолько завязан в системе, в которой целое оказывается другой природы, нежели сумма ее частей, что становится ее рабом. Эта система давит на индивидуальное психическое индивида, и индивид в ответ будет подпитывать коллективное безумие. Так кратко можно объяснить этот феномен, характеризующийся сектаризмом и фанатизмом.
Тоталитаризм соответствует параноидальному психотическому делирию. Речь идет о психозе, который основан на отрицании реальности (реальность и опыт перестают существовать и не служат более осознанию догматической мысли, сползающей в безумие), на интерпретативном делирии (наличие врага – внутреннего или внешнего, видимого или невидимого, который хочет вам зла), вкупе с мегаломанией, псевдогуманитарными идеалами, ипохондрией, манией преследования…
Это безумие имеет вид разумности, аргументированного дискурса, все организуется на delirium of persecution, оправдывающем преследование людей. Это безумие не отрицает Закона, оно интерпретирует его в свою пользу, и если оно у власти, то пользуется видом законности, чтобы преследовать людей, а не защищать их.
Приставка «пара-» в слове «паранойя» в переводе с греческого означает «рядом», «параллельно», как в слове parapharmacie (парафармация), или «против» – как в слове parapluie (зонт). Точно так же как parapluie отражает дождь (pluie), так и паранойя действует как барьер против духа, против ума и логики. И для этого извращает и дух, и ум, и логику, идет на них войной.
Неважно содержание делирия и его театрализованные декорации, ибо паранойя – это «рассуждающее безумие» (согласно психиатрам Sérieux и Capgras), подчиняющееся всегда той же структуризации психического процесса. Питаемая ненавистью и эротизированной манипуляцией институтов, она может быть коллективной – и очень опасной! – и психически заразной (главный псевдо-аргумент «для вашего же блага!»).
Назначенного врага (вирус) обвиняют как великое зло, пытаются его персонифицировать. Вирус, «хватающий нас в тиски» (речь Макрона от 31 марта 2021 г.) – это идеальный враг, ведь он невидим, он коварен, ибо все время трансформируется в новые «штаммы».
В центре такого интеллектуального построения – интерпретация, то есть дедукция, основанная на чьем-то субъективном мнении: вирус так опасен, что речь идет ни более и ни менее как о выживании рода человеческого! На самом деле это имплицитный постулат, который позволяет оправдать разрушение экономики, уничтожение свобод и фундаментальных прав человека. Интерпретация одновременно экзогенна – «вирус-убийца вне нас», и эндогенна – «вирус внутри нас».
Осмелимся задать святотатственный вопрос: имеет ли вирус намерение нас убить? Вирусы вписаны в нашу ДНК, мы имеем дело с сотнями миллионов вирусов каждый день. Curtis Suttle, канадский вирусолог, отмечал в своем исследовании 2018 года, что на каждый квадратный метр земли каждый день оседает 800 миллионов вирусов. В одной столовой ложке морской воды больше вирусов, чем жителей Европы! «Мы глотаем более миллиарда вирусов каждый раз, когда плаваем в море или реке. Мы затоплены вирусами».
В статье, напечатанной в 2011 году в Nature Microbiology, отмечается, что на Земле существует более квантиллиона (1 с 30 нулями) вирусов! Примечательно, что 8% человеческого генома – вирусной природы, вирусы присутствовали на Земле намного раньше человека, они приняли участие в рождении клеточной жизни. Воевать с вирусами – разве это серьезно? Однако безумная ипохондрия коллективной паранойи занимается именно этим. Таким образом человеческое тело становится чужим самому себе и преследователем самого себя. Нужно преследовать тело, согласно массовому синдрому Мюнхгаузена, который состоит в неразумной сверх-медикализации, и в то же время запретить эффективное лекарственное лечение, все это помноженное на экспериментальную вакцинацию. Это принесло больше сложностей и страданий, чем разрешения проблем!
Присутствует очень мощная идеализация механизма защиты, напоминающая фанатическую веру в недоступный идеал. И этот идеал становится преследователем людей, ибо никто и никогда не сможет быть на его высоте. С самого начала наблюдается сильнейшая суггестия тиранического идеала: здоровье понимается как отсутствие потенциальной болезни (отсюда смешение «позитивных случаев» и больных), поэтому нужно искоренить вирус! Все это на фоне шантажа – «пока не избавимся от вируса, возвращения к прежней нормальности не будет». Используемая аргументация меняется согласно обстоятельствам. Ибо «вакцина», представленная с самого начала как объект-фетиш и магический талисман против вируса, кажется, не работает так хорошо, как это было обещано, более того, вызывает тяжелые последствия. Вакцина оказывается недостаточной (нужно продолжать придерживаться драконовских мер), неудовлетворительной (не препятствует заражению), и даже, как выяснилось, порождает новые штаммы! К тому же она опасна – от нее тяжкие побочные эффекты, поэтому страховые компании ничего не возмещают.
Но это вакцинальное фиаско может вызвать только усиление безумия: теперь, чтобы приблизиться к недоступному идеалу полного искоренения вируса, необходимо убрать людей, подозреваемых в носительстве вируса. Но под этот критерий попадает все человечество! Геббельс писал в своем дневнике: «Мы отметили в Варшавском гетто некоторый рост тифа. Мы приняли меры, чтобы не выпускать этих людей из гетто. Ведь евреи всегда были носителями заразных болезней. Либо их надо держать всей кучей в гетто и оставить все как есть, либо ликвидировать, иначе они заразят здоровое население цивилизованных государств».
Какова будет судьба невакцинированных – будут ли их преследовать, а потом уничтожать, чтобы скрыть неспособность «вакцин» справиться с вирусом?
Отречься от тиранического идеала означало бы остановить безумие и привело бы к обвалу тирании, ее падению перед врагом. Это означало бы смерть тирании и провал в черную дыру. Поэтому реальность опыта должна быть извращена и порабощена, чтобы соответствовать архаическому и садистскому идеалу, который ее «дисквалифицирует» и отменяет.
Если говорить о «научности» тоталитарной пропаганды, то она характеризуется акцентом, который ставится почти эксклюзивно на научном «пророчестве», в противоположность референции с прошлым. Советую всем обратиться к работам математика Венсана Павана (Vencent Pavan). Он говорит о том, что наш санитарный тоталитаризм базируется на смешении фикции и реального опыта, отрицает изыскания специалистов из разных областей наук и характеризуется безумной уверенностью, отвергающей любое возражение или сомнение. Если вы имеете свое мнение о тоталитарной пропаганде, вы – еретик. Пропаганда стала необходимым элементом повседневности. Эта пропаганда помещает достижение ожидаемой цели в будущее, которое остается таким же далеким, как и в начале. Это такое финальное обещание, это заветный рай, конец всех страданий, чистота расы, это территория, зачищенная от болезни, это новый мир и новая жизнь. Речь здесь идет о том, чтобы федерировать массы против общего врага, который символизирует помеху к реализации этой цели. Предполагается, что враг (как извне, так и изнутри) будет меняться, и это зависит от интерпретации данного момента.
Необходимо, чтобы всегда присутствовало то, что я называю «ксенофобией мысли»: это понятие органически чужеродного, которое можно назвать Не-Я, которое угрожает нашему Я – вместо ситуации, в которой Я способно признать себя носителем Не-Я и способно ассимилировать его. В целях обеспечения жизнеспособности этой санитарной «ксенофобии» необходимо осуществить «гигантскую операцию фальсификации истины» (Джорджио Агамбен), которая свидетельствует одновременно о ментальной конфузии и отсутствии интеллектуальной честности. Идеологическая «научность» и ее предсказывающая парадигма не перестает меняться: именно эти «хамелеоновские» способности помогают им удерживаться у власти.
Заключение
«Чтобы победить тоталитаризм, достаточно понять следующее: он представляет собой абсолютное отрицание свободы» (Ханна Арендт, «Природа тоталитаризма», 1953).
Параноидальный психоз – это безумие коллективного самозапирания, ведущее к концентрационной судьбе. Это разрушительный проект: оставить человеку только «голую жизнь» (Джорджио Агамбен) – когда жизнь человека сводится исключительно к стремлению выжить.
«Тоталитарный режим стремится к тотальному доминированию» (Ханна Арендт) – другими словами, он внедряется абсолютно во все сферы жизни – социальную, профессиональную и т.д., включая частную, интимную, вплоть до психики индивидов. Чтобы разобраться в этом, необходимо обратиться к психопатологии.
Психопаты и параноики, которые управляют миром, уже давно преследуют нас, манипулируя нашим сознанием – «все это ради вашего же блага!»
Что мешает большинству осознать это?
«Это же теории заговора! Это глупо! Этого не может быть, потому что так не бывает!» Люди боятся открыть глаза, боятся мысли, что ими правят клинические психопаты, которые играют их жизнью, манипулируют ими, и которые готовы на еще большее. Люди предпочитают оставаться в неведении, оправдывать санитарные меры, они даже придумывают себе новые страхи, чтобы сохранить свои иллюзии. Это впадение в отрицание реальности, это нежелание понять, что единственный выход из этой невыносимой ситуации – взяться за проблему, встретиться с ней лицом к лицу, пойти на столкновение.
Это огромная проблема.
Те, кому мы подчиняемся, символически представляют собой наших « замещающих родителей » (они говорят нам, что хорошо и что плохо, как поступать и т.д.). Но что делать, если замещающие родители – психопаты, которые хотят нам зла?
В психологическом плане – и это происходит автоматически – когда человек не видит выхода, очень часто он принимает делирий палача и оправдывает его. Этот феномен называется Стокгольмским синдромом. Таким образом, большинство предпочитает оставаться в иллюзиях, даже в том случае, когда их ведут прямо на бойню.
Источник: https://www.arianebilheran.com/post/psychopathologie-du-totalitarisme-1-3-ariane-bilheran
(Продолжение следует)
Французский взгляд 